– Останови его, пожалуйста! – кричу я.

Кроме меня зрелище всех, похоже, устраивает. Если Хардин не перестанет бить Дэна, он убьет его. Я знаю. Зед кивает мне и делает несколько шагов к Хардину. Обхватывает его за талию и оттаскивает назад. Хардин не ожидает этого, и поэтому сделать это нетрудно. Он яростно пытается развернуться, но Зед уклоняется от его кулаков и упирается руками Хардину в плечи. Он что-то ему говорит, что именно, не разберу, а потом кивает в мою сторону. Глаза Хардина пылают, костяшки разбиты, футболка порвана. Грудь его часто-часто вздымается, как у раненого зверя. Я не пытаюсь к нему подойти, потому что знаю, что гнев его обрушится на меня. Я не боюсь Хардина. Хотя я только что видела, как он совершенно потерял самообладание, я знаю, что он никогда не причинит мне физической боли.

Сразу после драки почти все возвращаются в дом. Скрюченное тело Дэна лежит на земле, Джейс наклоняется и помогает ему встать. Дэн, спотыкаясь, поднимается на ноги, вытирает лицо полой футболки и сплевывает слюну, смешанную с кровью, отчего я отворачиваюсь. Хардин ищет Дэна взглядом и пытается снова метнуться навстречу, но Зед крепко держит его.

– Ублюдок! – кричит Дэн. Джейс встает между ними. О, теперь он хоть что-то предпринимает. – Погоди, пока твоя маленькая…

– Заткнись, – произносит Джейс.

Дэн затихает. Он смотрит на меня, и я отступаю назад. Что Джейс имел в виду под «такое иногда случается»? Несколько минут назад Хардин и Дэн, кажется, неплохо ладили.

– Иди в дом! – кричит Хардин, и я понимаю, что он обращается ко мне.

На этот раз решаю послушаться, разворачиваюсь и бегу в дом. Знаю, что на меня все смотрят, но плевать. Я проталкиваюсь через переполненный зал и поднимаюсь в комнату Хардина. Видимо, я забыла закрыть дверь перед уходом: к своему ужасу, обнаруживаю на ковре большое красное пятно. Кто-то, наверное, споткнулся и пролил коктейль на ковер. Прекрасно.

Бегу в ванную и хватаю полотенце. Закрыв дверь, я яростно тру пятно на полу. Щелкает замок. Пытаюсь подняться на ноги, прежде чем дверь откроется.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – Хардин оглядывает меня, полотенце в моей руке и пятно на полу.

– Кто-то… я не закрыла дверь, когда спускалась, – говорю я, глядя на него. Его ноздри раздуваются, и он громко вздыхает. – Прости.

Я чувствую его злость, но даже не могу обижаться, потому что сама виновата. Если бы я послушалась и осталась в комнате, ничего этого не случилось бы. Хардин отчаянно закрывает лицо руками. Подхожу к нему ближе. Костяшки пальцев разодраны и в крови, как тогда, на стадионе. Внезапно он выхватывает полотенце из моих рук, и я рефлекторно отшатываюсь. В его глазах растерянность – наклонившись, вытирает чистым краем полотенца разбитые пальцы. Я жду, что он хлопнет дверью или будет ломать мебель и на меня орать, но взамен всего этого получаю молчание, которое хуже всего.

– Пожалуйста, скажи мне что-нибудь, – прошу я.

Медленнее обычного он отвечает:

– Поверь, Тесса, тебе бы не хотелось, чтобы я говорил сейчас.

– Нет, хочу.

Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной, рассказал мне, что происходит, черт возьми! Машу рукой в сторону окна, и Хардин сжимает кулаки.

– Блин, Тесса! Вечно ты лезешь! Я сказал тебе оставаться в этой гребаной комнате – и что ты сделала? Не послушалась, как обычно! Почему, блин, тебе трудно сделать так, как я говорю? – орет он и бьет кулаком по тумбочке.

– Потому что не надо указывать постоянно мне, что делать! – кричу я в ответ.

– Я не указываю. Я пытался держать тебя подальше от дерьма. Я предупреждал, что это плохая компания, но ты прискакала с Джейсом, а потом добровольно вступила в эту чертову игру! Что за херня? – На его шее так сильно выступают жилы, что я боюсь, что они порвутся.

– Я не знала, что это будет за игра!

– Ты знала, что я не хочу, чтобы ты играла. И единственная причина, по которой ты решила играть, – это упоминание о Молли! Ты ей просто одержима!

– Чего? Я одержима? Может, мне просто не нравится, что мой парень спал с ней?!

Щеки у меня горят. Ревность и неприязнь к Молли сводят меня с ума. А Хардин вообще пытался задушить парня, который меня поцеловал.

– Извини, конечно, но если ты хочешь конфликтовать со всеми, с кем я спал, тебе надо начинать со школы, – восклицает он, и у меня открывается рот от неожиданности. – Ты не можешь конфликтовать с теми девчонками внизу, – добавляет он.

– Которыми? – У меня перехватывает дыхание. – Теми, что играли с нами?

– Да, и со всеми другими в этом доме.

Он смотрит на меня и говорит совершенно бесстрастно. Пытаюсь придумать, что ответить, но ничего не приходит в голову. Мысль о том, что Хардин спал и с теми тремя, и с большей частью девчонок в CWU, вызывает у меня тошноту. Хуже всего, что он говорит об этом так открыто. На фоне их я выгляжу очередной забавой Хардина – просто одна из многих, с кем он спал. Я знаю, что он зол, но это чересчур даже для Хардина. Я чувствую, что мы возвращаемся к периоду, когда я впервые с ним столкнулась, и он заставлял меня плакать почти ежедневно.

– Что? Удивлена? Ты должна была это знать, – говорит он.

– Нет.

Я нисколько не удивлена. Мне больно. Не из-за его прошлого, а от того, как он относится ко мне, когда зол. Он сказал об этом, чтобы доставить мне боль. Я быстро моргаю, чтобы остановить слезы, но это не помогает. Я отворачиваюсь и вытираю глаза.

– Уходи, – говорит он и идет к двери.

– Что? – переспрашиваю я, повернувшись к нему.

– Просто уходи, Тесса.

– Куда?

Он на меня даже не смотрит.

– Возвращайся в свою комнату… не знаю… но ты не можешь здесь оставаться.

От неожиданности молчу, боль в груди усиливается с каждой секундой.

Часть меня хочет умолять его остаться с ним и выяснить, почему он так отреагировал на события во дворе, но в основном я растеряна и измучена его словами.

Хватаю с кровати сумку и закидываю на плечо. Подхожу к двери и оглядываюсь на Хардина в надежде, что он извинится и передумает. Но он отворачивается к окну и на меня не смотрит. Понятия не имею, как мне возвращаться в кампус: меня вез Хардин, и я думала у него остаться. Я уже забыла, когда я последний раз ночевала в своей комнате одна. Я рассчитывала уехать отсюда через несколько дней, а не через несколько часов.

Уже внизу кто-то дергает меня за куртку. Я задерживаю дыхание и молюсь, чтобы это был не Дэн и не Джейс.

Это Хардин.

– Вернись наверх, – отчаянно просит он, глаза у него красные.

– Зачем? Я думала, ты хочешь, чтобы я ушла. – Я смотрю мимо него.

Он вздыхает, берет мою сумку и идет назад. Собираюсь оставить у него сумку и все равно уехать, как мне подсказывает упрямство.

Я тяжело вздыхаю и тащусь за ним обратно в комнату. Хардин закрывает дверь и оборачивается, прижимая меня к двери.

– Прости. – Он прижимается ко мне бедрами и обнимает рукой, не давая пошевелиться.

– И ты меня тоже, – шепчу я.

– Я просто… иногда перегибаю палку. Я не спал со всеми этими девчонками. И не со всеми тремя теми.

Мне несколько легче, но не вполне.

– Самое первое, инстинктивное желание у меня, когда я злюсь, – сделать другому человеку больно. Но я не хочу, чтобы ты уходила. Прости, что напугал тебя, выбив из Дэна дерьмо. Я пытаюсь меняться, для тебя… быть тем, кого ты заслуживаешь, но мне трудно. Особенно когда ты меня нарочно бесишь. – Он подносит руку к моему лицу и вытирает слезы.

– Я не испугалась тебя, – говорю я.

– Почему? Мне так показалось, когда я выхватил у тебя полотенце.

– Нет… ну, я немножко испугалась, когда ты взял полотенце, из-за пятна на полу. Но на самом деле я больше боялась за тебя, когда ты дрался с Дэном.

– Боялась за меня? – Он пыхтит, расправляя плечи, и хвастливо добавляет: – Он меня ни разу не ударил.

Я закатываю глаза.

– Я боялась, что ты, в конце концов, его убьешь. У тебя может быть масса проблем из-за этой драки, – объясняю я.