– Пришли, – объявляет он.

Рядом с дверью висит черная табличка, на которой жирными белыми буквами написано мое имя.

Кабинет размером с мою комнату в общежитии. У нас с Вэнсом явно разные представления о «небольшом кабинете». Внутри средних размеров письменный стол, два шкафа и два кресла. Книжные полки, компьютер и окна!

Начальник садится перед письменным столом, а я огибаю стол и сажусь с другой стороны. Пройдет какое-то время, прежде чем я привыкну, что это мое.

– Итак, мисс Янг, давайте обсудим, что будет входить в ваши обязанности, – говорит он. – Вы будете получать минимум две рукописи в неделю, и если они приемлемы по качеству и вписываются в формат наших изданий, присылайте их мне. Если сочтете, что они не подходят, выбрасывайте их.

У меня отвисает челюсть. Стажировка – просто мечта. Я буду получать зарплату и кредитные часы для колледжа, чтобы учиться.

– Начальная зарплата будет двести долларов в неделю, и если вы будете работать хорошо, то через девяносто дней зарплата вырастет.

Двести в неделю! Этого достаточно, чтобы снять собственную квартиру, пусть и маленькую.

– Спасибо большое; это гораздо больше, чем я ожидала, – говорю я.

Не могу дождаться, чтобы позвонить Хардину и рассказать обо всем.

– Не за что. Я имею сведения, что вы очень добросовестный работник. Может быть, вы можете передать Хардину, что было бы здорово, если бы он вернулся и снова у меня поработал, – шутит он.

– Что?

– Хардин у нас работал, пока его не перехватил Bolthouse. Он начинал у нас как стажер в прошлом году, выполнил крупный проект, и я принял его в штат. Но они предложили ему больше денег и разрешили работать дома. Ему не очень нравилась офисная обстановка, и он ушел от нас. Ничего не поделаешь, – улыбается Вэнс, поправляя часы.

Нервно смеюсь.

– Я напомню ему, как тут здорово.

Я понятия не имела, что он тут работал. Он ни разу об этом не упоминал.

Вэнс передает мне папку.

– Давайте заполним документы.

Через тридцать минут «распишитесь здесь» и «заполните тут» мы, наконец, заканчиваем с формальностями, и Вэнс оставляет меня «знакомиться» с компьютером и помещением.

Но как только он выходит за дверь, я визжу и прыгаю вокруг кресла, стола и по всему кабинету!

Глава 76

После замечательного первого дня на работе я возвращаюсь к машине, звоню Хардину, но он не отвечает. Я хочу рассказать, как здорово начался день, и спросить, почему он не сказал, что работал здесь и что у него есть работа.

Когда я возвращаюсь в общежитие, еще только час: меня отпустили пораньше из-за запланированных встреч на высшем уровне. У меня впереди – ничем не заполненный день, и я решаю сходить в торговый центр. Побродив внутри и изучив почти все магазины, захожу в Nordstrom. Хочу прикупить несколько костюмов для стажировки. Вспомнив свое утреннее отражение в зеркале, вместе с Хардином, я понимаю, что неплохо было бы приобрести новые трусики и лифчики. У меня слишком простое нижнее белье. Воображаю, какое лицо стало бы у Хардина, если бы я купила топик или лифчик не обычного черного или белого цвета. Я пробираюсь через стеллажи и выбираю несколько интересных комплектов. Больше всего мне нравится розовый, полностью кружевной бюстгальтер. Мне неловко даже стоять у этих стеллажей, но белье мне действительно нравится. Продавщица с вьющимися волосами и слишком ярко накрашенными губами ходит за мной и пытается помочь.

– О да, это хороший выбор, а что вы думаете насчет этого? – говорит она, протягивая что-то, напоминающее ярко-розовый сверток шнурков.

– Хм… ну, это не совсем мой стиль, – говорю я, глядя в пол.

– Вы предпочитаете закрытое нижнее белье? – спрашивает она.

Почему я должна объяснять ей свой выбор нижнего белья? Это ужасно унизительно.

– Вам надо попробовать короткий мальчишеский стиль; это сексуально, но не слишком, – сообщает она и подает мне точно такой же комплект, как тот, что я держу в руках, только трусы немного другие. Мальчиковые шорты. Я никогда особенно не думала о своих трусах, потому что никто их не видел; кто ж знал, что это так унизительно.

– Хорошо, – говорю я, и она снимает со стойки белый, черный и красный набор.

Красное меня несколько шокирует, но, надо признать, оно интересное. Даже черно-белое выглядит более интригующе, чем мое обычное белье, потому что оно кружевное.

Продавщица хищно улыбается.

– Примерьте, они в том же стиле.

Вежливо киваю и беру их, надеясь, что, если отойду, она за мной не потащится. Наконец, продавщица отстает. С облегчением выдыхаю и выбираю несколько платьев и пару удобных туфель. Перед тем, как расплатиться, трижды переспрашиваю итоговую сумму. Красивое белье гораздо дороже, чем я думала. Но Хардин достоин лучшего.

Возвращаюсь в общежитие. Стеф еще нет, и Хардин не звонил, поэтому я решаю немного вздремнуть. Убираю покупки и выключаю свет.

Просыпаюсь от незнакомой мелодии звонка. Повернувшись, я открываю глаза. Конечно же, Хардин сидит на стуле, закинув ноги на тумбочку Стеф.

– Выспалась? – спрашивает он с улыбкой.

– Да. Как ты сюда попал? – я протираю глаза.

– Забрал у Стеф ключ.

– А. И давно ты здесь?

– Примерно полчаса. Как прошел день в Vance? Я не ожидал, что ты вернешься так рано, сейчас только шесть. Но ты так вырубилась и так храпишь, похоже, уже давно, – смеется он.

Я приподнимаюсь на локте и смотрю на него.

– Было классно. У меня собственный кабинет, с моим именем на стене, просто не могу в это поверить! Замечательно. Я буду зарабатывать намного больше, чем думала, и я буду читать рукописи. Это просто мечта, правда? Я только боюсь все испортить, слишком уж это хорошо. Как ты думаешь? – сбивчиво рассказываю я.

– Да уж, ты Вэнсу наверняка понравилась. – Он поднимает бровь. – Но все будет в порядке, не беспокойся.

– Он сказал, ты там работал. – Слежу за его реакцией.

– Конечно, он не мог промолчать.

– Почему ты мне не сказал? И про то, что у тебя сейчас есть работа? Когда же ты работаешь?

– Как всегда, уйма вопросов, – он проводит рукой по волосам. – Но я отвечу. Я не говорил, потому что… ну, собственно, не знаю почему. Я выкраиваю время для работы. Всякий раз, когда я не с тобой, я работаю.

Я сажусь, скрестив ноги, лицом к нему.

– Мистер Вэнс очень ценит тебя, он сказал, что хочет, чтобы ты вернулся.

– Наверняка так и есть, но, пожалуй, нет. Я получаю сейчас больше, чем там, а работаю меньше, – хвастается Хардин, и я закатываю глаза.

– Расскажи о своей работе. Что именно ты делаешь?

Он пожимает плечами.

– Читаю рукописи, редактирую. Ты будешь делать то же самое, только больше.

– Ого. Тебе нравится эта работа?

– Да, Тесса. Нравится, – говорит он вполне серьезно.

– Это хорошо. Ты хочешь работать в издательстве, когда закончишь университет?

– Я не знаю, чего хочу, – морщится он.

– Я что-то не так сказала?

– Нет, просто ты задаешь очень много вопросов.

– Что?

Он шутит или серьезно?

– Тебе не нужно знать каждую обо мне мелочь, – резко говорит он.

– Я просто болтаю, в том числе и о работе. Это нормально, все люди так делают. Извини, конечно, что интересуюсь твоей повседневной жизнью.

Он молчит. В чем проблема, черт возьми? У меня был прекрасный день, и последнее, чего я хочу, это ругаться. Смотрю в потолок и молчу. В конце концов, когда я изучаю все девяносто пять панелей и сорок болтов между ними, я говорю:

– Мне нужно в душ.

– Так иди, – фыркает он.

Я закатываю глаза, хватаю свои душевые принадлежности и бросаю ему, уходя:

– Знаешь, я думала – это уже пройденный этап: все эти идиотские обиды без причины.

Я моюсь, брею ноги, собираясь надеть завтра платье, которое купила для первого настоящего рабочего дня. Я нервничаю, но я уже к этому привыкла. Мне правда жаль, что Хардин такой грубый. Все, что я сделала, это спросила его о работе – и то он не рассказал. Я действительно хочу поговорить с ним об этом, но для него это настолько сложно, что я просто не знаю, как это сделать. Я хочу объясниться с ним, но когда прихожу в комнату, Хардина там уже нет.